ГЛАВА 8, ПОВЕСТВУЮЩАЯ, КАК ИСПОЛНЯЛАСЬ ПЕСНЯ

Итак, где-то в феврале 1973 г. Алексей Хвостенко в Москве получил из Ленинграда от Анри Волохонского стихотворение "Рай" - причем именно как слова, написанные на музыку псевдо-Франческо. Возможно (как полагает Л. Тихомиров в rock-n-roll.ru/details.php?mode=show&id=301), Хвостенко для этого и дал послушать Волохонскому пластинку, или, скажем (это уже я так фантазировал), они просто оба ее слушали и приговаривали: "Вот бы что-нибудь такое спеть"? Нет, пластинку подарила Волохонскому "одна знакомая" (кавычки означают только цитату). Так или иначе, но уже в том же 1973 г. АХ исполняет песню "Рай", несколько переделав мелодию, услышанную им на пластинке: col.mp3sight.ru/csn.html?al=15574.

Кассеты с записью Песни стали гулять по Москве, "Над небом голубым" зажила своей жизнью - ее стали петь многие любители. В 1974 (или 75) г. один из таких любителей (возможно, Г. Казовский) спел Песню Елене Камбуровой. Тогда Е. А. Камбурова достала пластинку Вавилова и стала петь ее по-своему - т. е. мелодия полностью практически соответствовала оригиналу, а текст был слегка изменен самой Е. Камбуровой - так появилось "Над твердью голубой…" Ее исполнение можно прослушать, например, здесь: bard.ru/html/Kamburova_E..htm.

Спустя несколько лет, в 1978 г., уже от Камбуровой услышал Песню известный бард В. А. Луферов. Он стал исполнять ее (по существу, камбуровский вариант, изменено только одно слово) в бардовской манере: bard.ru/cgi-bin/frameset.cgi?kind=tracks (выбрать: "Л", "Луферов", "Над твердью голубой").

Однако мы пропустили важную страницу в истории песни. А именно: опять город Ленинград, студия "Радуга" под руководством режиссера Эрика Горошевского (тогда еще студента у Г. Товстоногова), где в 1975-76 гг. был поставлен "Сид" Корнеля. Ответственный за музыкальное сопровож-дение Леонид Тихомиров взял текст "Над небом голубым" и соединил его с той же мелодии с пластинки - впрочем, на этот раз, в отличие от АХ, не "подправляя" ее. Так песня и вошла в спектакль, а Тихомиров впоследствии неоднократно ее исполнял, при этом каждый раз честно называя авторов - Волохонского и … разумеется, Франческо да Милано. К сожалению, я не смог достать записи этого исполнения - ни на каком носителе. Не знаю, сохранилась ли она вообще.

Отметим, что студия "Радуга" была очень популярна среди питерских студентов и вообще среди молодежи. По воспоминаниям того же Тихомирова, "там оказался в полном составе "Аквариум"". И не просто оказался: тот же Горошевский осенью 1974 года поставил музыкальный спектакль "Притчи графа Диффузора" - в сущности, капустник "Аквариума", в котором участвовали и БГ, и другие аквариумисты. Этот спектакль сыграл важную роль в жизни как БГ и "Аквариума" (так как был их первой профессиональной постановкой), так и для самого Горошевского: репетировали еще в университете, а после постановки "хулиганов" попросили убраться из стен ЛГУ, вследствие чего и возникла независимая театр-студия "Радуга", поначалу даже использовавшая аппаратуру "Аквариума". Да и вне студии хватало контактов - группа Тихомирова ZA "часто пересекалась" с "Аквариумом", они делали совместные записи. Не была исключением (из общего сотрудничества "Аквариума" и "Радуги") и постановка "Сида" - в частности, флейтист "Аквариума" Д. Романов ("Дюша") играл в этом спектакле главную роль. 

Побочный эффект этого спектакля проявился в неожиданном результате, когда в 1987 г. режиссер Сергей Соловьев решил для фильма "Асса", в соответствии с новым духом времени, пригласить культового андерграунд-рокера Бориса Гребенщикова и его группу "Аквариум". Их первая же встреча чуть было не сорвалась из-за пустяковой детали: договорились где встретиться, а затем Соловьев спросил: "А как я Вас узнаю?". Возникла пауза, за которой последовало ларго: "Да, такого лоха я еще не встречал!" В качестве одной из песен была предложена "Под небом голубым". Почему "под" - мы уже обсуждали. А вот мелодию Гребенщиков вел ближе к хвостенковскому варианту (хотя и существенно упростил его - zvuki.ru/T/P/276/56/5), а не к "тихомировскому" (более соответствующему пластинке). Так что, скорее всего, к этому времени БГ уже немного подзабыл Песню - так, как слушал ее на спектакле Э. Горошевского,- и "освежил ее в памяти" с помощью кассеты Хвостенко.

И тут возникает неувязка. В титрах фильма авторы песни не были указаны. Никакие! Когда спрашивали муз. редактора фильма М. Бланк - она кивала на режиссера. Режиссер коротко отвечал: да знаю, чья это песня! Но Вы же понимаете…

Честно говоря, до сих пор не понимаю. Да, в советское время с проката чуть было не сняли фильм "Берегись автомобиля", поскольку в нем была обнаружена фраза "Корчной выиграл". Да, вымарывали имя Феликса Канделя из титров "Ну погоди!", а про Калика или Галича и говорить нечего. Ну, был Волохонский "предателем Родины" (в Израиль уехал). Но время вроде было уже несколько иное - 1987-й год, заря перестройки! В куда менее либеральном 1976-м Э. Горошевский не побоялся указать автора (А. Волохонского) на афише! И потом - а за что пострадал (пусть даже не имевший отношения к теме) Франческо да Милано, в авторстве которого создатели фильма были уверены - Франческо, не эмигрант и даже не еврей? А если даже предположить невероятное, а именно - что С. Соловьев или М. Бланк полагали автором музыки В. Вавилова - все равно вопрос: а почему и его не вписать в титры?

Как бы там ни было - "Асса" вышел на большие экраны и стал культовым фильмом. Его смотрели… чуть было не сказал "все", потом вспомнил, что сам-то его тогда не видел, так что сформулируем скромнее: миллионы. Песня стала чуть ли не гимном поколения - его мечты найти красоту, где есть гармония трав, цветов, животных, птиц, людей и звезд. И автором этого гимна повсеместно стал считаться БГ, пятый исполнитель песни.

Воистину - "из всех искусств для нас важнейшим является кино!"

ГЛАВА 9, С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КОТОРОЙ ИВРИТ - НЕ РОСКОШЬ, А СРЕДСТВО ПЕРЕВОДА

Итак, с текстом песни, его языком, вариантами и происхож-дением - все ясно. Интересно все-таки, что ассоциации с Иерусалимом (по крайней мере - "Небесным Иерусалимом") столь сильны, что широкое хождение получили легенды о иерусалимском же и более того - об ивритском происхождении песни: в одном месте можно, скажем, прочитать, что "это старая (начало 20-го века) песня о Иерусалиме… перевод с иврита" (v1.anekdot.ru/an/an0005/-q000523.html), в другом - что "автор песни жил в средние века в Иерусалиме… а песню эту просто переве-ли" (vorota.de/Thread.AxCMS?ThreadID=491207&ThemaID.....).

И словно для того, чтобы дать оправдание "задним числом" этим легендам, Песня наша является рекордсменом по числу переводов на иврит: ее переводили (для музыкального исполнения) трижды, и еще три перевода "гуляли по литературному Израилю". Насколько мне известно, есть только четыре другие песни, которые переводились трижды: "Песня о ночной Москве", "Песня о Моцарте" и "Грузинская застольная" Б. Ш. Окуджавы и "Не гляди назад" Е. И. Клячкина.

Первый перевод был сделан примерно в 1991 г. поэтом и общественным деятелем Володей Глозманом по просьбе певицы Ларисы Герштейн (по-видимому, именно этот факт и вписал имя В. Глозмана в легенду о якобы найденной рукописи). Переведен был "правильный" источник - текст А. Волохонского. Этот перевод Л. Герштейн часто исполняет (уже во время завершения эссе я получил текст глозмановского перевода, и он появился на том же сайте israbard.net/israbard/personview.php?person_id=1051283342....).

Затем в 2002 г. песню перевел в прошлом бакинский, а ныне израильский бард А. Будагов (из-за попыток найти этот перевод в "Исрабарде" и началась дискуссия). На вопрос, что именно он переводил, Ануар ответил: "частично - Гребня, частично - то, как Луферов и Кабурова пели, частично - свое…" Последнее замечание существенно: в структуре песни произведены довольно значительные изменения. Будагов же и спел этот перевод на "Дуговке", а послушать его исполнение можно здесь: ragimov.com/vrag/BUD/. Версия об авторстве Йехуда ха-Леви родилась, по-видимому (хотя я в этом не уверен) в бакинском КСП.

И наконец, летом 2004 г. автор этого эссе, не знакомый с переводами В. Глозмана и А. Будагова, решил перевести - сначала текст, исполнявшийся Гребенщиковым, а после установления аутентичности - стихи Волохонского. При этом появилась проблема: как, собственно, переводить? На каком уровне иврита находятся адекватные образы? Поскольку ассоциации с Йехезкиэлем - надо бы из него и цитаты брать, или хотя бы полуцитаты. А лев? Это в русском со львами просто, а в иврите - как минимум четыре слова для обозначения этого царя зверей, и у каждого - свой оттенок. И какое слово использовал бы Йехезкиэль для города? Включать ли арамеизмы? Или может, перевести на совсем современный иврит, и дело с концом?

Муки творчества, ничего не поделаешь. А увенчались эти муки вот чем:

Текст этот можно найти на том же "Исрабарде", по длинному адресу israbard.net/israbard/personview.php?person_id=1051..... А если нажать там на слово "Скачать" - можно и прослушать Песню так, как она была исполнена на израильском радио (в процессе редактирования эссе автор также записал Песню на иврите в студии для диска, который собирается выпустить Марк Павис)…