Смирнов Юрий, Севостьянов Сергей.
Гитара в театре и кино. Юрий Алексеевич Смирнов.
Биографический очерк.

Мы были в какой-то степени первооткрывателями. Пьеса не игралась со дня её выхода в свет в 20-е годы. Мы были на гастролях в Вильнюсе, где Георгий Александрович Товсто­ногов, посмотрев "Конец Казановы", предложил сыграть пьесу на Малой сцене театра. Валерий Матвеев сделал интересную работу по материалам и стихам Маяковского. Так родились "Поэтические страницы" из двух самостоя­тельных работ. В дальнейшем это было перенесено на большую сцену.
   Андрей Толубеев был удивительно трудолюбив. Он успевал, помимо работы в театре, читать на радио и ТВ, ставить спектакли со студентами в Университете, быть председателем СТД, строить дачу и многое другое. К сожалению, не осуществилась задуманная им работа к юбилею А. С. Пушкина. Он раскопал интересные материалы в архивах Пушкинского дома, учил "Медного всадника", но в силу занятости вынужден был отказаться от этой затеи. Это благодаря ему появился "Пушкинский вальс". За год до кончины он хотел читать " Казанову" один, без партнёрши, но...
   Но вернёмся к началу моей автобиографии.
   Я, Смирнов Юрий Алексеевич, родился 8 июня 1935 г. в Ленинграде на Крестовском острове, в доме, где проходило мое детство. А теперь здесь станция метро.
   Отец работал на фабрике "Красное Знамя" лекаль­щиком, а мама - ткачихой многостаночницей. В нашем доме (комнате 9 кв. м.) часто бывали гости. Это было весёлое время, и мои родители были молоды. У нас был патефон - достижение того времени. Я помню, что было шумно и весело. Но мне было не до гостей. Я торчал у патефона и слушал музыку: русские народные песни в исполнении Руслановой ("Валенки", "По диким степям Забайкалья" и т. д.), Утёсова... Тогда-то, очевидно, и зародилась любовь к музыке, к народной песне. Но моё счастливое детство было недолгим. Мне было 6 лет, когда началась война.
   Папа ушел в армию. Помню, как мы с мамой ездили к нему в часть. Было жарко. И детская радость - заброшенное поле колхозной земляники. Мне кажется, я до сих пор помню её аромат. А спустя 2 месяца отец погиб. Как говорил командир части, это было прямое попадание (по доку­ментам он пропал без вести). Мама делала неоднократные попытки уехать из Ленинграда. Собрав свой скарб, она наняла какого-то мужика с лодкой. Мы оказались под Мгой. Пришлось вернуться в Ленинград, т. к. немцы уже окружали город. Мама устроилась санитаркой в госпиталь; нынче это здание Военно-космической академии им. Можайского на улице Красного курсанта. Ей было далеко ходить на работу, да и меня нужно было "сдать" в детский сад (кругло­суточный). По дороге я видел убитую лошадь у Крестовского моста, огромные сугробы снега, трупы людей. Помню воздушный бой. Это было незабываемо. Солнечное небо и мы ребятишки, наблюдавшие этот воздушный бой. Как же мы радовались, когда немецкий самолёт задымился и стал с воем падать, а вскоре исчез за домами. А еще помню, как немцы сбросили огромную бомбу, такую, что почти во всех домах вылетали стёкла. Это был дворец Белосельский на Крестовском острове. Там стояла воинская часть. На месте дворца осталась большая воронка, не менее 5 м в диаметре. Это мы, мальчишки, уже после войны рассмотрели её, лазая вокруг. Под окнами домов всё было в битом стекле. Я видел, как какой-то дядька в доме напротив, стоял на подоконнике, держась за раму. И, очевидно, хотел вставить стекло или фанеру, но рухнул вниз вместе с рамой. Он упал на спину и больше не поднялся.

1  2 [ 3 ]  4  5  6  7