Отрывки из книги Э. Пухоля "Таррега" // Материал предоставлен М. С. Яблоковым
[ Глава V. Зрелость ] >> [ 3. Париж ]
Осенью 1897 года в Париже находились Таррега, донья Конча, ее сын Луис
и дон Мартин Якоби, брат покойного мужа сеньоры. На 25 ноября был назначен
концерт в заре Плейель, на улице Рошуарт, на котором должен был выступить
Таррега и в его честь Альфред и Жюль Котэн со студенческими обществами
Да Ломбару и Фернандос. Маэстро остановился в Отель-де-Перигор на улице
Граммон и почти ежедневно принимал соотечественников: Давида-дель-Кастильо,
Мануэль Саррабло, организатора концерта, Пантамона Мингелью, Пако, “изготовителя
стульев” и других гитаристов-любителей и профессионалов, а также братьев
Котэн. В эти моменты духовной близости, когда чувство родины и искусства
объединяло всех в едином порыве, Таррега свободно расправлял крылья
фантазии.
Так получилось, что накануне концерта в зале Плейель у него сломался
ноготь. Он теперь был не уверен, что будет правильно брать струны.
Он попросил, чтобы концерт перенесли на несколько дней. Объявили, что
концерт откладывается и из-за этого обстоятельства или из-за того, что
публика была хорошо организована, на концерте присутствовала избранная
публика, но не столь многочисленная, как ожидалось. На этих концертах,
как на концертах других инструменталистов, объявлялись названия посвященных
публике вещей. Концерты Тарреги в Париже, как и повсюду, должны были
включать: виртуозные произведения, не обязательно представляющие настоящий
интерес в музыкальном отношении или с хорошей художественностью, но
демонстрирующее самое свободное владение техникой произведения, позволяющие
по своему эмоциональному содержанию иметь гибкий материал для выразительности
и, наконец, произведения национального характера, которые всегда были
желанны и которым аплодировали во всех местах вне Испании.
В любом концертном исполнителе мы должны различать артиста-спекулянта
и артиста по призванию. Для первого - искусство средство, для второго
- цель. Артист по призванию творит из чувства любви и веры, прилагая
все свои усилия перед чужим мнением. Эти усилия, возможно, еще и не
поймут. Артист-спекулянт, наоборот, старается прежде всего польстить
публике, даже если для этого ему приходиться отказаться от своих самых
личных убеждений. В артисте по призванию цель - произведение искусства,
в спекулянте - личный успех.
Знающие музыкальную среду Парижа могут проверить, что вся программа
концерта проходит по строгому плану, без каких бы то ни было уступок
артисту. Поэтому в зале Плейель не было этого дополнительного исполнения,
которым обычно маэстро заканчивал свои выступления, как для того, чтобы
утолить жажду фанатиков, так и для того, чтобы получить собственное
удовольствие. И, кроме того, какое же влияние мог оказать на его обостренную
чувствительность и фантазию тот факт, что он играет в тех же почтенных
стенах, где еще бродит эхо множества гармоний из-под рук Шопена и Листа?
Парижская жизнь с ее беспокойством, бурным ритмом и деятельностью,
в которой никогда не хватает времени, нервная, в конце концов слишком
часто заставляет пожертвовать нашими самыми личными убеждениями и желаниями.
Может быть поэтому парижская публика, чувствительная и быстрая, иногда
грешит фривольностью и непоследовательностью. Поэтому, очевидно, что
Таррега чувствовал себя обескураженным и не в своей тарелке, постоянно
скучая по привычному кругу друзей, душой и телом преданных удовольствию
слушать его. И чем больше он погружался в свое искусство, тем более
далеким чувствовал он себя от условностей в экономической и общественной
сфере вокруг себя.
Через друзей - Давида дель Кастельо, Альфреда Котэна, Саррабло и других,
он узнал, что его приглашают на другие концерты и “вечера”. Но, несмотря
на усилия окружающих угодить и сделать как можно более приятным его
пребывание в Париже, Таррега чувствовал себя не совсем счастливым в
этом полном света и кипения большом городе. Одинокий в этой густой,
чванливой толпе, он чувствовал, как плотной пеленой затягивается спокойствие
его духа. Он вспоминал о сердечности своих искренних, восторженных друзей
- валенсийских крестьян, о беззаботной веселой богеме, окружавшей его
в родной стране артистов и, особенно, об уголке в кабинете, где в одиночестве,
наедине с гитарой он чувствовал себя счастливым.
Он посмотрел множество достопримечательностей Франции: храмы, музеи,
парки, университеты, замки, даже побывал на собраниях различных обществ,
синтезирующих суету самых противоположных идеологий. Душа его полна
была впечатлений, но он глубоко скучал по родной обстановке.
[ Глава V. Зрелость ] >> [ 4. Альфред Котэн ]
Во время краткого пребывания Тарреги во французской столице наиболее
сердечно его принимала семья Котэн. Альфред и Жюль Котэн были братьями
и превосходными музыкантами. От природы одаренные голосами прекрасного
тембра, прекрасно воспитанные, они пели в сопровождении гитары и мандолины,
на которых очень хорошо играли на частных вечерах и в концертных залах.
Они пользовались заслуженной славой и популярностью. Мадлен Котэн, их
сестра, тоже была изысканной и благородной по природе. Она была гитаристкой
и органисткой, опубликовала хорошо принятое руководство игры на гитаре.
Альфред Котэн, который ранее был учеником Хайме Боска, был также автором
опубликованных произведений для одной, двух и даже трех гитар, среди
которых выделялась “Баллада сумасшедшего”. Он также опубликовал 25 этюдов
Наполеона Коста, тетрадь отдельных произведений и Золотую книгу того
же автора, отредактированные и оцифрованные им самим. Альфреду Котэну
принадлежала самая богатая из существующих коллекция гитар. Число их
было более 90, среди них было несколько гитар Торреса разного качества
и разного времени, Лакота, Панорио и т.д. Была одна гитара Хосе Пахеса,
из Казесса, действительно исключительная, которую он называл “Золотым
голосом”.
Этот известный артист, о котором мы храним самые лучшие воспоминания,
глубоко восхищался Таррегой и симпатизировал ему. Вернувшись в Испанию,
Таррега написал своему другу следующее письмо:
Барселона, 5 февраля 1898 года
Г-ну Альфредо Котэну
“Мой выдающийся и любимый друг! Примите от меня и от моей семьи самые
наилучшие пожелания. Мое молчание, к сожалению было оправданным. Я
был болен: ревматические боли в коленях и, хотя я сейчас чувствую
себя лучше, еще не совсем оправился; я, однако, спешу сообщить тебе
о себе. Я никогда не забуду о Вашем внимании ко мне во время моего
пребывания в Париже и всегда буду с благодарностью о Вас помнить,
пока живу. Как только смогу выходить из дома, я пошлю Вам свой портрет
и два произведения для гитары. А пока прошу простить мне невольную
ошибку.
До свидания, мой дорогой друг. Передайте привет Вашей уважаемой супруге,
Вашим сестре и брату. Вас обнимает Ваш почитатель, всей душой преданный
Вам Франсиско Таррега”.
Одним из произведений, упомянутых в письме, очевидно было “Воспоминание
об Альгамбре”, судя по посвящению перед первым изданием “Моему другу
Альфреду Котэну”. Это наиболее известное произведение современного
репертуара для гитары, вдохновенно сочетающее лиричность, выражающуюся
в звуковом элементе. Страница, которой только гитара может придать непередаваемое
очарование и которая эффективно способствовала теперешнему престижу
инструмента, а также гитаристов, исполняющих ее.
[ Глава V. Зрелость ] >> [ 5. Мигель Льобет ]
Мигель Льобет родился в Барселоне 17 октября 1878 года. Он был исключительно
одаренным артистом, без труда находившим выражение своего собственного
понимания искусства. Он был одинаково способен как к музыке, так и к
живописи. Совсем немного профессор Торрес Касана подправил в его набросках,
где уже чувствовалось ясное видение и уверенный штрих зрелого мастера.
Точно также легко ему покорялись фортепиано и скрипка.
В 1889 году Льобет присутствовал на одном из концертов знаменитого
гитариста Антонио Хименеса Маккона в театре Эльдорадо и Принсипаль в
Барселоне, где артист играл на великолепной одиннадцатиструнной гитаре
Торреса. На Льобета артист произвел настолько сильное впечатление, что
несмотря на воздействие, оказанное Таррегой позже, которое подтверждалось
и подчеркивалось по мере того, как он начинал понимать значение Тарреги,
первое впечатление никогда не изгладилось из его памяти.
Маккон был родом из Вильгакарильо в провинции Каэн, а ослеп он в возрасте
13 месяцев. Он был самоучкой с большими способностями к гитаре, усиленно
выступал во Франции, Англии и Португалии. Уже в 1889 году он включал
в свои программы наряду с произведениями и сонатами Сора переложения
из Бетховена и Шумана, а также свои собственные произведения. Как личность
Маккон стремился к показухе, жаждал славы и популярности. Он умер в
Буэнос-Айресе в 1919 году.
Льобет начал давать первые концерты под руководством Тарреги, беря
с него пример по целям и по совершенству в искусстве гитары, выступал
в самых важных артистических центрах столицы Каталонии и в провинции,
неизменно пользуясь успехом. Затем он дал также успешные концерты в
консерваториях Валенсии, Малаги и Севильи, когда, наконец, выступления
в театре комедии и Королевском дворце снискали ему славу великого артиста.
В 1905 году Льобет обосновался в Париже и отсюда ездил по другим странам
Европы и Америки, где стал знаменитым в музыкальных центрах.
Мы уже говорили о природной склонности Льобета к живописи и рисунку.
О нем известна любопытная история, подтверждающая этот факт. Парижский
издатель Ж. Равис, в издательстве которого по улице Пигаль обычно собирались
по субботам местные или в Париже проездом гитаристы, однажды пригласил
Мигеля Льобета и Давида дель Кастильо на ужин в ресторан “Паккарди”
на улице Факар. Во время обеда, как обычно, много говорили о гитаре
и о гитаристах. Кастильо рассказал о своих встречах с Таррегой в Париже,
также много о Тарреге рассказывал и Мигель Льобет. За десертом Равис,
который никогда не был знаком с Таррегой и хотел знать, каким он был,
заинтересованный, спросил: “Но каким же он был, Таррега?” Тогда Льобет
попросил чистой бумаги, достал из кармана карандаш; Равис, за неимением
ничего лучшего, предложил ему товарную накладную, на которой Льобет
за несколько минут несколькими уверенными штрихами набросал основные
черты Тарреги, в которых бьется душа маэстро с большей интенсивностью,
чем это отражают лучшие портреты.
Но, несмотря на глубокое восхищение учителем, эстетическое чувство
Льобета было другим; оно отличалось из-за различиях в восприятиях, разницы
возраста и другого окружения. Таррега, влюбленный в чистоту классического
квартета во всех его гомогенных разнообразиях, хотел бы сделать из шести
струн своего инструмента одно целое. Льобета же привлекало разнообразие
тембров оркестра, он хотел бы превратить каждую струну в отдельный инструмент.
Среди изящных и тонких по натуре произведений Мигеля Льобета имеется
коллекция народных каталонских мелодий, одна из которых “Эль Местре”,
кладет начало прогрессивной гармонизации в музыкальном и художественном
чувстве своего времени. В конце он написал переложения произведений
испанских и зарубежных композиторов для одной или двух гитар и “Семь
народных песен” Мануэля де Фальи для голоса и гитары.
Льобет умер в Барселоне в 1938 году 22 февраля.
© Библиотека гитариста 2001г.
|