Отрывки из книги Э. Пухоля "Таррега" // Материал предоставлен М. С. Яблоковым
[ Глава V. Зрелость ] >> [ 1. Донья Конча ]
В 1896 году в Валенсии в собственном доме на Пасео-де-ла-Аламеда жила
донья Конча Мартинес, которой Мануэль Лоскос давал уроки игры на гитаре.
Донья Конча, как называли ее друзья, родилась в Аликанте и в это время
ей было около 35 лет. На 100 % валенсианка, смуглокожая, черноглазая,
среднего роста и средней полноты, она была если не красивой, то достаточно
привлекательной. С живым умом, сильным темпераментом и экзальтированной
темпераментностью, фантазией, ее чувства варьировались от молчаливой
нежности до самой напористой энергии. Ее поведение было странной смесью
плебейства и величия. Непринужденное благородство отличало ее оригинальную
и интересную личность, окруженную дымкой загадочности и таинственности.
Одна из ее сестер пела в ансамбле сарсуэлы, который после выступления
в провинции предпринял турне по главным городам Центральной Америки.
Донья Конча, иногда исполнявшая второстепенные роли в том же ансамбле,
в Мехико познакомилась с немецким евреем Якоби и вышла за него замуж.
Через год она родила сына. Из-за разницы характеров она скоро разошлась
с мужем. Ей было назначено содержание в 18000 песет в год, и она поселилась
в Валенсии, в доме на Пало-де-ла-Аламеда, откуда выезжала только на
летние месяцы в свою усадьбу на Кабаньяле. Она жила с сыном Луизито,
пяти лет, и прелестной племянницей 16 лет по имени Кларита, единственной
дочерью сестры, покончившей жизнь самоубийством. После смерти мужа
в Мехико некоторое время спустя, донья Кончита унаследовала значительное
состояние. Кроме огромного имущества, которым владел ее покойный муж
в Америке, в ее собственность перешли прекрасные дома на улице Теодор
в Париже, вилла на улице Баллестер в квартале Сан Жервазио в Барселоне
и прекрасная усадьба в окрестностях Алеканте, известная как “Ла Капучина”.
Уроки, которые Лоскос давал донье Конче, не приносили значительного
результата. Беспокойный темперамент ученицы не соответствовал необходимости
упорных занятий для овладения инструментом. Ей достаточно было слушать,
как Лоскос играет для нее “Две сестры”, “Эпилог Мефистофеля” и другие
произведения. Урок был просто предлогом для того, чтобы послушать гитару
в руках Лоскоса, звук которой, чистота и огонь ее пленяли. А он, понимавший
трудность инструмента для человека возраста, характера и социального
положения доньи Кончи, предпочитал играть, чтоб не совсем впустую тратить
время. Эти концерты направили интерес доньи Кончи ко всему относящемуся
к гитаре с характерной для нее беспредельной экзальтацией. Лоскос, со
своей стороны, горячий и глубокий почитатель Тарреги, постоянно говорил
о нем и поддерживал живейшее желание познакомиться с ним и послушать
его.
В этом же году Таррега побывал в Валенсии, и Лоскос незамедлительно
представил маэстро свою ученицу. Чтобы принять и послушать артиста у
себя дома, донья Конча пригласила на ужин кроме Лоскоса и других гостей:
искательницу Марию Карбонель, Пако Люнлеона /зятя Теодора Льоренте/
и докторов: Арменгота, Химено и Молинера. После ужина и оживленной беседы
все захотели послушать Таррегу. Деликатной просьбы было достаточно,
чтобы он взял гитару и начал играть своими ловкими, умными и чувствительными
пальцами. Для доньи Кончи эти ранее не слышанные ею звуки были незнакомыми
гармониями и затейливыми темами, которые были сымпровизированы здесь
же, росли и сплетались как по взмаху волшебной палочки. Этого было достаточно,
чтобы вызвать у слушателей восхищение, переходящее в убеждение и веру.
Теперь Таррега мог играть все, что угодно. Все сердца будут биться в
унисон с его сердцем и улетят туда, куда унесут их звуки гитары! Донья
Конча, сидевшая в углу салона, напротив Тарреги, была неподвижна и погружена
в мечты, с отсутствующим взглядом и затуманенным взором. Самое возвышенное
представление, которого никогда не было у нее от искусства, которое
оба так сильно чувствовала, вырастало из этой гитары, этих пальцев и
этого человека, дух которого, оторвавшись от материального, освобождал
ее душу и поднимал в мир поэзии и мечты, где звук превращал в собственный
голос самые благородные грани человеческого чувства!
Таррега начал с “Песни в гондоле” Мендельсона и, казалось, что в воздухе
плавает мягкий свет итальянского вечера, нежного, изысканного, вызывающего
воспоминания. Гитара звучала с такой кристаллической чистотой и жаром
души, чудесным секретом которых обладал только Таррега. За романсом
последовали другие сочинения, глубоко взволновавшие слушателей: Шопен,
Бетховен, Шуман, другие классики и романтики по заклинанию Тарреги звучали
в пространстве. Вдруг донья Конча, которая, судя по ее жесту, долго
старалась бороться с приступом своей обычной экзальтированности, встала,
как будто ведомая внешней силой и как сомнамбула сделала несколько шагов
по направлению к околдовавшей ее гитаре и упала в обморок. Еще и через
три часа она не пришла в сознание. Врачи Молинер и Хилино использовали
все известные им средства, чтобы привести ее в чувство.
На следующее утро Таррега и Лоскос пришли на Пасо-де-ла-Аламеда, чтобы
узнать о состоянии здоровья доньи Кончи и были лично приняты. Она извинилась
за прерванный ее неожиданным обмороком концерт и самыми горячими словами
поблагодарила Таррегу, выразила ему свою признательность и благодарность.
Через несколько дней донья Конча захотела отметить свое полное выздоровление
обедом в узком кругу в Грао, куда она пригласила свою племянницу Клариту,
Мигеля Арменгота, Лоскоса и Таррегу.
[ Глава V. Зрелость ] >> [ 2. Соловей и гитара ]
Донья Конча была не из тех женщин, которые могут обходиться без того,
что действительно заинтересовало их. Эта гитара и этот человек не могли
исчезнуть из радиуса ее действий и не удовлетворить ее жажду необычного
счастья. С этого времени как будто привлекаемая мощным магнитом, донья
Конча стала следовать за Таррегой и обосновалась в Барселоне, в своей
башне Сан Хервасио. Донья Конча постоянно приглашала к себе Таррегу.
Он был доволен созданной вокруг него артистической обстановкой. Башня
богатой дамы в действительности превратилась в зал для концертов Тарреги,
куда приходило много друзей, которых заря часто заставала еще под очарованием
гитары.
В одном из турне Тарреги в Андалузию донья Конча и Кларита решили сопровождать
его. Будучи в Гранаде, однажды вечером они посетили Альгамбру. В тот
же вечер, под неизгладимым впечатлением от нее, Таррега набросал мотив
знаменитого тремоло, который он позже дополнил под названием “В Альгамбре”
/”Воспоминание”/ и который был опубликован с окончательным названием
“Воспоминание об Альгамбре”.
По возвращении в Барселону донья Конча захотела еще большего счастья
от компания артиста и пригласила его переехать с семьей в башню Сан
Хорвасио. Однако из-за этого квартиру на улице Валенсия не оставили,
там оставалась мебель и произведения искусства. Ноты и гитары вывезли,
среди них гитару, изготовленную из картона и подаренную Торресом.
Во время своего пребывания в Сан Хорвасио маэстро сочинил второе тремоло
“Сон” Мазурку в соль мажоре, вальс соло, посвященный донье Конче и другие
произведения; кроме того он сделал множество переложений.
Башня доньи Кончи находилась на склоне горы Пумкетет, возвышающейся
над городом с апельсиновыми деревьями, кипарисами и другими характерными
для валенсийской земли деревьями, со множеством розариев, жасмина, гвоздик,
лилий, гераней и жимолости. Когда все в доме уже спали, Таррега открывал
окно в сад и на фоне приглушенного, отдаленного шума города, отвечая
своей волшебной гитарой соловью, которого как бы подстегивало неожиданное
соперничество, бесконечно варьировал гамму своих импровизаций. Таррега
не решался прервать очарования этого тонкого диалога. Так бежало время,
пока, наконец, он не уходил в свою комнату, в то время как женский силуэт
тихо пересекал погруженный в сумерки салон.
Маэстро часто гулял по окрестностям и иногда встречал уличных гитаристов,
которые, узнав, здоровались с ним и провожали до самых ворот башни и
даже иногда заходили, чтобы послушать его игру. Иногда нищих было несколько
и они, пользуясь снисходительностью Тарреги, врывались в пышную гостиную,
чтобы послушать его с той особенностью, что Таррега не только играл
для них как будто бы это был настоящий концерт, но и слушал их игру,
иногда даже с восхищением. Брат Висенте ласково упрекал его: “Но, Пако,
как у тебя хватает терпения выносить такое нахальство?” На это маэстро
отвечал: “От бедняков и скромных любителей, как этот, я научился многому
в жизни и в искусстве.”
Среди друзей Тарреги из барселонского общества был и дон Рамон Аланполь,
богатый молодой человек, которому принадлежала превосходная усадьба
в Самполь-дель-Мар и богатейшие владения на Кубе. Однажды он был представлен
Кларите и был очарован ее красотой и привлекательными свойствами и попросил
ее руки у доньи Кончи. Хотя девушка вначале и сопротивлялась, размышления
и советы Тарреги способствовали тому, что она изменила мнение. Некоторое
время спустя состоялась свадьба, на которой маэстро был крестным отцом.
© Библиотека гитариста 2001г.
|