Отрывки из книги Э. Пухоля "Таррега" // Материал предоставлен М. С. Яблоковым
[ Глава III. ] >> [ 8. Аликанте ]
По словам Курта Сакса, средиземноморские народы всегда предпочитали
струнные инструменты смычковым, о чем свидетельствуют барельефы, на которых
изображены виолы, найденные в Испании и в Италии. С другой стороны, Жильбер Шад
говорил нам: “Интересно, что если в области вокальной музыки преобладало
итальянское влияние на испанское, то в инструментальной музыке на итальянских
композиторов сильное влияние оказали испанцы. Возможно, это объясняется тем,
что в основном испанцы были не певцами, а танцорами и инструменталистами и,
особенно, специалистами по этому чарующему инструменту, гитаре, мощное и
непреходящее влияние которого никогда не было по достоинству оценено. Ритмы
испанских танцев и инструментальные эффекты гитары не могли не привлечь
творческого внимания таких композиторов, как Скарлатти, который долго жил в
Испании и мог лично наблюдать эту испанскую самобытность. После Скарлатти
приехал другой композитор Луиджи Боккерини, который провел в Испании около 40
лет. Он сам нам рассказывает о том, что на некоторые произведения его
вдохновило исполнение фанданго на гитаре отцом Базилио.
В 1879 году Таррега по приглашению своего друга Поведа переезжает в
Аликанте, чтобы провести в обществе друга несколько дней и заодно организовать
несколько концертов в столице и других населенных пунктах провинции. Случайно
получилось так, что в это же самое время в Аликанте заехал Аркас, который после
нескольких лет отдыха в Альмерии снова возобновлял свою концертную деятельность
с новым успехом. Как только Таррега узнал о его приезде, он заехал, чтобы
поприветствовать Аркаса и распрощался с ним в подходящее время, не создавая
препятствий целям артиста, приехавшего в столицу Леванте.
За годы добровольного заключения знаменитого артиста в Альмерии Таррега
сильно развил свои артистические и музыкальные способности гитариста. Шумный
успех концерта в театре Альгамбра в Мадриде широко комментировался и
распространялся прессой и был известен во многих местах Испании. Аркас принял
Таррегу не так радушно, как тот рассчитывал и на него так подействовала эта
необъяснимая холодность, что когда Аркас предложил ему сыграть на его гитаре,
он неохотно сымпровизировал на ней всего несколько аккордов.
Во время одной из встреч Аркас представил Тарреге своего ученика
Луис-де-Сорию, который родился в Альмерии точно на год раньше Тарреги, т.е. 21
ноября 1851 года. Очень добрый и деликатный человек, он скорее был аккуратным и
старательным исполнителем с хорошей выучкой, а не музыкантом с бурным
темпераментом. Однако только факта принадлежности к этой свободной коммуне,
формирующейся вокруг гитары, было достаточно, чтобы Таррега сразу же стал
сердечно и открыто ему симпатизировать. Между ними установились дружеские
отношения, никогда не омрачавшиеся никаким соперничеством.
Сория, стремившийся усилить звук гитары, придумал инструмент, который
он назвал “гитарна” и имевший вид одиннадцатиструнной гитары с удлиненной
широкой частью в виде колокола. Несмотря на то, что ему удалось достичь хороших
результатов, никто не последовал его нововведению, потому что усложнив
исполнение, инструмент был просто гитарой, а арфой не стал.
[ Глава III. ] >> [ 9. Марта Хосефа Рисо ]
Таррега и Сория снова встретились в Аликанте зимой 1880-1881 года.
Сория через несколько дней должен был дать сольный концерт в Новельде, но
заболел за два дня до концерта. Он
лежал с высокой температурой в постели и возможность отмены намеченного
концерта беспокоила его, еще ухудшая самочувствие. Ему в голову пришла
спасательная идея: очень хорошо мог заменить его Таррега. Таррега согласился
помочь другу и Сория прямо в постели написал письмо организаторам, представляя
и рекомендуя им Таррегу.
Ввиду взятых обязательств и из уважения к Сории, организаторы, знавшие
Таррегу по рассказам, приняли предложение. Успех был полным. Таррега покорил
публику своей гитарой с первых тактов. Это было неожиданное проявление
мастерского владения инструментом, музыкальности и эмоциональности. Горячая,
полная энтузиазма и экспансивности публика Леванта, горячо аплодировала артисту
и просила повторить и дополнить исполнение. Концерт был бесконечным.
Среди зрителей в первых рядах внимание артиста неотступно привлекала
очень красивая девушка, горячо следившая за мельчайшими деталями концерта и,
почему бы этого не сказать, исполнителя. Он захотел познакомиться с ней. Это
была Мария Хосефа, дочь одного из богатейших людей города, дона Висенте Риса,
одна из самых изысканных девушек города Новельды. Она с энтузиастом относилась
к гитаре и имела счастливое предрасположение не только к этому инструменту, но
и к музыке и искусству в целом. После того, как артист был по всей форме
представлен, отец сеньориты Рисо предложил Тарреге бывать у них. Они
договорились, что он придет на следующий день прослушать его дочь и дать
указания по ее дальнейшей ориентации.
Так все и было сделано. Таррегу настолько привлекли личные качества
сеньориты Рисо и ее способности к гитаре, что в тот день он не вернулся в
Аликанте, как собирался, а вернулся на следующий день и только для того, чтобы
узнать о самочувствии своего друга Сории, рассказать ему о результатах концерта
и снова вернуться в Новельду, чтобы как можно больше времени проводить со своей
новой ученицей.
Еще больше необходимость его затянувшегося пребывания в этом городе
подтвердил второй концерт, как будто бы не было достаточно уже того, что этого
требовало зарождающееся чувство.
Новая ученица обладала чувствительностью в оценках, суждениях,
предпочтениях. Это высокое чувство Таррега ценил во всех его аспектах жизни и
оно соответствовало его понятиям об исключительном, возвышенном и рыцарстве.
Благородство! Это врожденное чувство во всех классах общества, возникающее из
глубины души, чтобы управлять и взвешивать жизненные обстоятельства, этот
сильный и молчаливый голос с достоинством, к которому мы стремимся, и который,
не позволял нам впасть в заносчивость, не дает также склониться перед низостью
и дурным вкусом. Когда это находит выражение, то в гармоническом единстве
приобретает вещественность и дух, становясь отношением, жестом, взглядом,
словом или мыслью.
Если вы хотите представить себе образ Марии Хосефы Рисо, поищите среди
изящных фигурок Танагры, сохраняющих в очертаниях фигуры гармонию, величавость,
увеличьте ее до размеров человека, придайте ее голубым глазам свет глубоко
чувствующей души, и вот перед вами Мари-Пепа Рисо, искрящаяся этим простым и
благородным провинциальным достоинством, которое было для такого человека, как
Таррега, гаванью для всех его чувств и для любви.
[ Глава III. ] >> [ 10. Записи из его дневника ]
Из маленькой записной книжки с некоторыми данными из жизни Тарреги
(написанной им собственноручно), мы прочли строки, относящиеся к событиям того
времени, его впечатлениям и чувствам. К несчастью, этой записной книжке, из
которой могла бы родиться его автобиография, не достает широты и
последовательности.
На первой странице книги он пишет: “Памятные события моей личной жизни.
Рассматривайте этот дневник, как самые важные события моей жизни”. На следующей
странице: “Мария. Объяснение в любви 6 февраля 1881 г. Счастливый день - 11
февраля 1881 г. Мария - 27 февраля. Ночное свидание 2 марта. Прощание”. На
третьей странице: “День нестерпимого счастья: она дала мне лилию. Она ангел.
День святого Хосе. Грусть. Память на всю жизнь: локон - 16 мая. Ужасная грусть.
Бедный я! Кажется, что я умираю”.
Из этих записей, которые мы прерываем здесь, чтобы вернуться к ним
позже, следует, что объяснился он Марии 6 февраля, на следующий день после
концерта. Счастье 11 февраля - это день его помолвки и победы над ужасными предрассудками.
В стране, где преимущества образования приносились в жертву заботам о земле,
работа считалась принудительным и тяжелым трудом, рабством, которому,
отказываясь от собственной воли, нужно было отдавать все силы и всю жизнь. Для
такого образа мыслей чудесные слова “заработаешь хлеб свой потом своим” имели только один смысл. Поэт,
музыкант или художник жили вне жизни честного трудового народа, они не
чувствовали усталости в теле и не чувствовали пота на лбу. Это были какие-то
непонятные и самолюбивые существа, проводившие дни в развлечениях, забывая о
жертвах других людей и об обязанности “что-то” производить, что имело бы
материальное выражение; не думали о неприятностях и болезнях завтрашнего дня.
Артисты были людьми с экзальтированной фантазией, порабощенные своей страстью к
стихам, музыке, фигурам или цвету, забывали о своем долге в обществе. Ни один
обыкновенный отец не отдал бы руку дочери одному из этих странных людей из
страха, что ее ожидает голодное будущее, заботы и несчастья ее и детей.
Подвижники знаний должны были учиться, чтобы получить звание врача, фармацевта,
адвоката, инженера или архитектора, потому что карьера - всегда гарантия
защиты. Лениться могли себе позволить только капиталисты, но не купцы и
политики, и не предприниматели. Бедняки, посвятившие себя искусству, были
нищими, они за несколько монет делали приятной жизнь других.
Продолжая комментировать его интимные записи, мы можем предположить,
что намек “ночное свидание”, записанный 27 февраля, подразумевает свидание у
решетки, может быть ночную серенаду или представление Сарсуэлы Инсенги, имеющей
то же название, впервые представленной в 1862 году в театре Сирко в Мадриде.
Что касается инициалов Д. и З., следующих дальше, мы не знаем, каково могло
быть их значение. Процессия, о которой говорится в записи от 1 марта, может
относиться к традиционно отмечаемой в часовне Святой Магдалены в окрестностях
Новельды. Запись от 2 марта, несомненно, означает окончание счастливого
пребывания в прекрасном и светлом городе его любви, после которого начинается
период тоски, о чем говорится в записи от 19 марта, дня именин Марии.
Запись от 16 мая требует, чтобы мы последовали за артистом в его первом
путешествии за границу.
© Библиотека гитариста 2001г.
|